"Власть - гадость. Я никогда о ней не мечтал" - сказал я - и тут же вспомнил, как мечтал стать Властелином Мира. Я тогда был еще мелкий.
У меня случилось счастье - отец услышал о том, что на границе эльфийских земель и Империи, на побережье, есть несколько эльфийских целебных.. ну, в этом мире их бы назвали курортами или санаториями, а в Мидэй-гарде это именовалось красивым словом "олиоерн кьенри". Что, по сути, то де самое.
Там я впервые увидел море... Море меня очаровало. Высокие лазурные волны с пенными барашками на гребнях, свежий солоноватый ветерок - меня тут же укутали потеплее, чтоб не простудился, но тем не менее... и эльфы. Я до того момента ни разу не видел родню по матери. Мамины портреты в замке, конечно, были, но она была серая эльфа, а тут я впервые увидел эльфов леса... Они показались мне очень красивыми - грациозные, сильные, несмотря на кажущуюся хрупкость, быстрые - не то, что я.
Но привезли меня отнюдь не любоваться красотами, а лечиться - как, впрочем, и всегда. Каждый день меня купали в море несколько раз - строго по пять минут, и только в сопровождении эльфа-лекаря. Мы с отцом гуляли по побережью - мне всегда очень хотелось побегать по песку, облазать каменные гряды, выступающие в морской залив, и так далее, но отец боялся, что я промочу ноги и простужусь, или переломаю себе что-нибудь, поскользнувшись на камнях. В общем, к пятому дню от моих детских мечтаний остались только разочарования.
И на шестую ночь я решился на страшное - я сбежал от отца, когда тот спал, и пошел один к морю. Залез в воду, поплескался на мелководье минут десять - а потом поплыл на глубину. У меня почему-то очень легко получилось плыть, хотя раньше я плавал только дома в замке, в большой ванне.
читать дальшеЯ плыл довольно долго, пока не почувствовал вдруг очень сильную боль в бедре - мне свело ногу. Я барахтался, звал на помощь - бесполезно... Не знаю, как мне удалось продержаться на воде все то время, пока меня не нашли грифоны - оказывается, отец довольно быстро обнаружил мое исчезновение, и послал эльфов искать меня. Один из них, грифоний всадник, меня и выловил из воды.
Разумеется, на берегу меня ждали все врачи, каких только смог поднять в это время отец - и он сам, разумеется. Сперва меня отдали на растерзание лекарям - а потом пришлось два часа выслушивать лекцию отца. Я тогда ненавидел всех - и море, и эльфов, и отца, и, в особенности - покойную маму, за то, что она сама умерла, а меня зачем-то оставила жить.
Как ни странно, я не заболел после этого купания. И уже через неделю смог снова улизнуть от отца, и убежать на берег. В воду я, разумеется, не полез - просто сидел на самом большом камне, на какой только смог забраться, и любовался всадниками-ныряльщиками.
Тут надо отдельно упомянуть про этот любимый вид развлечений у населяющих прибрежную полосу лесов эльфов. Состоит он в следующем: на грифона цепляется особого вида упряжь, всадник на него садится, грифон взлетает как можно выше - а потом складывает крылья, и с высоты летит головой вниз в воду. Чем больше высота, и чем дольше всадник с грифоном продержатся под водой - тем выше их мастерство. Это основа. Более опытные всадники и грифоны делают красивые фигуры в воздухе, пируэты и сальто, и так далее, или заходят в воду по сложной траектории - много вариантов...
В общем, я сидел и наблюдал за ныряльщиками. Вдруг один из них притормозил, и неожиданно направился в мою сторону. Величественный грифон сложил крылья, опустившись на песок в тридцати футах от меня, и с его спины мне улыбнулся эльф. Типичный лесной эльф, пожалуй, слишком старый для подобной забавы - ему было за пятьсот, я умею это определять, а нырянием обычно занимались эльфы до двухсот лет. Но в тот момент мне было все равно. Передо мной была моя ожившая мечта - и какая разница, что мечте было от роду несколько дней?
Он подошел, заговорил со мной. Осторожно расспрашивал, кто я и откуда. Я отвечал... и незаметно для себя начал жаловаться на отца, на постоянные запреты, на бесконечных лекарей и целителей, на то, что мне ничего нельзя... Он долго слушал, потом вдруг посмотрел на меня хитро, и спросил, хочу ли я нырнуть на грифоне. Конечно, я хотел!
Буквально за минуту я разделся, он посадил меня перед собой на седло, и мы взлетели. Боги, как же это было прекрасно! Ветер, бьющий в лицо и остужающий разгоряченную азартом и некоторым страхом кожу, солоноватый привкус от брызг на губах, сильные руки эльфа, надежно поддерживающие меня за плечи, грифоньи крылья, мощно бьющие по воздуху...
А потом мы нырнули. Было мокро, и немного холодно, но грифон очень быстро вынырнул, и мы вернулись на берег. Эльф обтер меня огромным толстым полотенцем, и дал хлебнуть каких-то заваренных трав, еще горячих, и очень вкусных - я моментально согрелся. Тогда эльф спросил, хочу ли я попробовать сам нырнуть с грифоном, без него. Мне стало очень страшно, и я чуть было не отказался - но потом заметил хитрые искорки в глазах эльфа, и гордо сказал, что хочу. Тогда он снова посадил меня на грифона, пошептав что-то ему на ухо, показал мне, как и за что держаться, и грифон взлетел. Я не знал, как им управлять, но это не понадобилось - он сам знал, что делать.
После первого же прыжка весь мой страх улетучился. Я орал от счастья, и просил грифона нырять снова и снова. После пятого прыжка он все же вынес меня на берег, эльф снова обтер меня, и напоил своими травами, и я, одевшись, побежал домой. Отлучки моей, по счастью, не заметили.
Через пару дней я снова сбежал от отца и пришел на берег. Эльф был там, он сразу меня заметил, и мы снова ныряли - сперва вместе, а потом только я с грифоном. И что интересно - я не заболел, со мной ничего не случилось, и я просто замечательно себя чувствовал, причем чем чаще я сбегал к эльфу и грифону нырять, тем лучше мне становилось! отец списывал все на целебное действие "олиоерн кьенри", а я согласно кивал, и снова сбегал нырять.
А потом случилась катастрофа. отец меня хватился, когда я был на море, и пошел искать меня на побережье. И, разумеется, увидел, чем я занимаюсь...
Скандал был страшный. Отец вызвал моего друга-эльфа на дуэль, и даже ранил его - но потом эльф обезоружил его, и отцу, к моей великой радости, пришлось сдаться. Я пытался убедить отца в том, что мне стало лучше от прыжков, но он орал, что я хочу оставить его совсем одного, что у него никого, кроме меня, нет, и что у меня слишком слабое здоровье, чтобы даже просто купаться, не то, что заниматься этим страшно опасным нырянием.
На следующий день мы уехали с побережья, и я больше никогда не был на море.
Когда мы уезжали, мне удалось опять сбежать - причем на этот раз в открытую не пытаясь сделать так, чтобы мое исчезновение осталось незамеченным. Я пошел на побережье - эльф был там, правда, без грифона. Он подошел ко мне, молча постоял рядом. Мы молчали и смотрели на волны. Тут прибежал отец, сразу схватился за шпагу - но эльф сказал ему что-то по-эльфийски, а я тогда эльфийского еще не знал. Отец ответил ему - очень резко и грубо, но тоже по-эльфийски. Они говорили, а точнее - орали друг на друга - минут пять, потом эльф резко отвернулся от моего отца, подошел ко мне, и сказал, что я еще смогу жить по-настоящему, а не под присмотром, только надо быть сильным - не столько телом, сколько духом. Отец попытался ему еще что-то сказать, но эльф шагнул к нему, бросил что-то вроде: "своими запретами и лекарями, и хранением в коробочке с ватой, вы собственноручно убиваете вашего сына", после сего ударил отца по лицу так сильно, что тот упал. Эльф последний раз улыбнулся мне, и ушел. Отец потом страшно его ругал, называл убийцей и еще почему-то растлителем малолетних - я тогда не знал, что это означает, а спрашивать не хотел - я вообще с отцом говорить не хотел.
Потом мы ехали в карете прочь от моря, и я всей душой ненавидел этот несправедливый мир - кроме эльфа и его грифона конечно. Вот тогда-то я и помечтал немного, что хорошо бы быть властелином мира - тогда я смогу нырять сколько угодно, и никто мне не сможет этого запретить... Ух... Что-то я расписался на эту тему. Тэй, помнишь, я на заливе хотел тебе рассказать эту историю?..